Неточные совпадения
Он
поднял голову. Бессильно опустив руки на
одеяло, необычайно прекрасная и тихая, она безмолвно смотрела на него и хотела и не могла улыбнуться.
Рядом с ним явился старичок, накрытый красным
одеялом, поддерживая его одною рукой у ворота, другую он
поднимал вверх, но рука бессильно падала. На сморщенном, мокром от слез лице его жалобно мигали мутные, точно закоптевшие глаза, а веки были красные, как будто обожжены.
Несколько
одеял, сложенных вместе, были так массивны, что я насилу их
поднял.
По стене зашуршало — Матвей
поднял голову, и взгляд его встретился с бойким блеском чьих-то весёлых глаз; он вспомнил обещание мачехи, весь вспыхнул томным жаром и, с головой закрывшись
одеялом, подумал со страхом...
Наконец, однажды бабушка, встав по своему обыкновению ранее всех в доме и
подняв штору, неожиданно увидала дядю Якова на балконе в халате с
одеялом и подушкою под мышкой.
Подняв голову, испуганно следит за ней Линочка и бесшумно прячется в
одеяло: и тихонько поскрипывает постель, давая место старому телу, и снова в постепенности зарождаются вздохи и шепот, точно какую-то стену прогрызает осторожная и пугливая мышь.
— Чего это вы? — спросила Вера,
поднимая одну обнаженную руку к глазам. Другая рука лежала поверх белого летнего
одеяла и почти не отделялась от него, такая она была белая, прозрачная и холодная.
Вернувшись в палатку, я стал
поднимать моих спутников, что было нетрудно, потому что они зябли и, завернувшись в
одеяла, ждали только сигнала.
Ведь вот на постели может же он подниматься, как хочет, а из ванны вынимать, — висит мешком, ноги
поднять не хочет. И зачем он плюет на
одеяло, когда ему подставляют горшок?
Он не спал;
подняв безволосые брови, он молча и пристально смотрел на меня, изредка двигая по
одеялу худыми, как спички, ручонками.
Он охватил руками острые старческие колени и захихикал, и, косясь на меня через плечо, еще храня на сухих губах отзвуки этого неожиданного и тяжелого смеха, он несколько раз лукаво подморгнул мне, как будто мы с ним только двое знали что-то очень смешное, чего не знает никто. Потом с торжественностью профессора магии, показывающего фокусы, он высоко
поднял руку, плавно опустил ее и осторожнее двумя пальцами коснулся того места
одеяла, под которым находились бы мои ноги, если бы их не отрезали.